Родня

Мобильная связь в Бымок не пробивается. Но соседские связи работают лучше сотовых.
— Здравствуйте, где дом Окуловых?
— Езжайте прямо, там, за сосенками.

Неприметный с дороги дом с синей крышей прячется за соснами. Ворота настежь, на заборе предупреждение: «Собака хитрая, быстрая, опытная, агрессивная и злопамятная». Хитрой собакой на цепи оказалась лайка по прозвищу Туман. Из леса. Хозяин рассказал, что пришла сука с щенятами. Один из них прижился, остальных — раздали по соседям.

Дом растет

Когда-то здесь стоял родительский дом: одна большая комната с печкой в центре. Семья росла — пристрой за пристроем рос дом. Сейчас усадьба 178 квадратов: зал, кухня, родительская спальня, комнаты детей и бабушки, кладовая, теплый туалет.

К нашему приезду готовились. С дороги – за стол. На столе разносолы, пельмени и беляши.
— Сейчас вам муж заварит свой фирменный чай, — приглашает Светлана.
За чаем и разговорились.

— Из детского дома ребят у нас не было. К нам приходили либо из приюта, либо из семей. Самое страшное, когда они идут из семей в семью. У Женьки была особая ситуация: дед был опекуном, умер, Женьку отдали дальше. Не срослось. Приемная мама едет с ним в опеку и говорит «он мне не нужен, кого вы мне подсунули». Что можно сказать? Для него это было предательство. Он не хотел идти на контакт, понимал, что за любую ошибку его снова увезут. А он — подросток, ребенок и не может загнать себя в рамки. Заперся в комнате и не хотел есть. Если взрослые берут приемного ребенка в семью, то нужно хорошо обдумать свое решение, и брать не за цвет волос, цвет глаз и хорошие оценки, а потому что ему нужна помощь. Не потому что я буду получать зарплату, пособие, любоваться этим ребенком, создам ему все условия и буду пылинки с него сдувать. Когда ты приводишь этого ребенка в дом, у тебя начинается отторжение: там то ты сидел такой хороший и красивый, а домой приехал, оказалось, куришь, и зубы не умеешь чистить, и носки везде раскидываешь. А ребенок такой и есть, да и не только ребенок, мы все взрослые тоже.

В семье Светланы и Сергея Окуловых живет 17 детей. Мы начинаем путаться в именах и историях с первых минут разговора. Нам интересно, как дети осваивались на новом месте и привыкали к приемным родителям.

— Катя приехала вот на таких каблуках, — показывает Светлана. — Я ей говорю, что надо надевать резиновые сапоги, а она не понимает. Когда была в приюте в Ульяновске, подрабатывала дворником за косметику. И нас спрашивает, где можно подработать? Только на хранилище, картошку перебирать. Ей хотелось, чтобы у нее были свои деньги. Она на каблуках пошла в хранилище. Грязь, слякоть… сил нет идти. Я дала ей резиновые сапоги. Потом прошло много времени, и она мне говорит: «Для меня было так унизительно надеть резиновые сапоги». Ну, а что делать? Ты приехала в деревню. А летом у меня чуть инфаркт не случился: посадили цветы, я говорю, девки, прополите. Она и траву, и цветы прополола, я вышла – ничего нет. — Светлана смеется. — А сейчас она все уже умеет: и заготовки делать, и цветы выращивать. Всему научилась. Стряпать и готовить. Картошку чистит, все пальцы изрежет, ревет, у нее кровь бежит, она все равно чистит.


Дежурная по бане

Дежурство по хозяйственной части — постирать, высушить белье, прибрать, полы помыть — Окуловы называют дежурством по бане.
— Я люблю дежурить в бане, — Софья говорит тихо и размеренно. — И люблю развешивать белье — думаешь в это время о чем-нибудь, мечтаешь. Но баню я не умею топить, у нас все девочки умеют, а я не умею. И парни хорошо топят: три раза в неделю.

Соня стоит на табурете, через плечо перекинуты влажные футболки. Смотрит на нас сверху.
— Когда я сюда первый раз приехала, а до этого я никогда не знала таких больших семей, захожу за порог и вижу огромное количество арбузов. Ага, думаю, что-то не то. Тут явно много народу. Зашла. Там был полный зал ребят разного возраста, для меня было первобытно появиться в такой большой семье. Ко мне все хорошо стали относиться, общаться, помогать, показывать, что и как, в общем, привыкла легко. Мы же дети. Обязанности нисколько не смутили, по началу было непривычно, но все равно поддержка была и от ребят, и от мамы. Слишком много не нагружали. Тут вообще когда начинаешь работать, все в удовольствие идет. Мама объясняет, учит, а потом самой все хочется за нее делать и быть на нее похожей.

Софья спортсменка, хорошо развита. Завоевывает для семьи медали на эстафетах и лыжных гонках. Собирается закончить 11 классов, привлекает профессия кинолога.
— Как ты вообще относишься к приемным семьям?
— Приемная семья, наверное, это запасной вариант, чтобы не в приют идти, а попасть в приемную семью.
— В чем отличие этой семьи от других?
— Тут все по-настоящему. Все жизненно. Здесь хорошо, на самом деле. Я даже уже не думаю о том, скорее бы закончить школу и свинтить отсюда. Мне хочется остаться здесь, приезжать сюда много-много раз и вообще не уходить отсюда. И родители тоже какие-то особенные люди. Они чувствуют, что нам нужна помощь, поддержка и дают нам это все, не то, что родные родители.
— В чем мамина поддержка?
— Она видит, что какой-то ты сегодня не такой, спросит: «Ну че, Сонька, как у тебя дела?» Сразу чувствует, что-то не так, начинает поддерживать, в учебе и в каких-нибудь других вопросах, когда ты к ней обращаешься. Папа подбадривает, типа ты че, это же ерунда, что расстраиваться. Ну, вот так.
Сено привезли
— Папа, сено привезли, — крикнул в дом Юра.
Во двор заехал бортовой ГАЗ с тремя рулонами. Сбросили рядом с трактором и микроавтобусом.
— Думал, гнилое, хотел уж обратно мужиков отправлять, — объясняет хозяин, — а нет, сверху только сырое, от снега.
Снег падает большими мягкими хлопьями, скрипит под ногами. Сергей Окулов ведет нас по двору. На наши голоса из убежища снова выбегает Туман. Зимой малышня катается на Тумане, обхватив за шею. Юра треплет пса по холке.

Юра высокий, ему пятнадцать, выбежал из дома в синей олимпийке, натянул капюшон, чтобы снег не попадал.
— А ты трактор водишь?
Мотает головой.
— Еще рано. Летом буду тренировать, — обещает отец, и открывает гараж. — Все хотят получить высшее образование, в трактористы никто не хочет идти. Кто ж будет работать?

Житейская мудрость Сергея Окулова: науки нужны, но и руками работать тоже надо уметь. В гараже стоит токарный станок по дереву, дизель-генератор, бетономешалка, инструменты на все случаи. Отец приобщает пацанов к труду: учит обрабатывать дерево, строить.
— В автобус вы уже не вмещаетесь? – заглядываем в семиместную президентскую газель, купленную на грант главы государства.
— Нам уже большой автобус нужен, на двадцать два места.
Идем дальше.
— Летом мы все здесь, — хозяин показывает беседку и летнюю кухню. Эти постройки появились последними. Строила мужская половина Окуловых. Те самые мальчишки, которые раньше "и пилу-то в руках не держали".

Домашка

Кирилл открывает учебник истории в конце параграфа, там, где издатель публикует вопросы, на которые не любит отвечать ни один школьник. Разглаживает страницу. За четверть часа шестикласснику нужно разобраться в военно-политической системе и налогообложении Древней Руси. Зачем князья на Царьград ходили? Кто кому дань платил? Домашка.

Мальчик коротко стрижен. Малоразговорчив и сосредоточен. Опирается на локти, зависнув над тетрадью. Уроки готовит сразу после школы, как только скинет куртку, ботинки, переоденется в треники с футболкой.

Рядом сидит Антон, скучно смотрит в окно на отцовский трактор и мохнатую дворнягу, в очереди за учебником после Насти. В бымовской школе пособий не хватает.

Тут же, в мальчиковой спальне с двухярусной кроватью, двумя диванами, столом и книжным шкафом, семнадцатилетний Дима. Самого младшего, Василия, полчаса назад привел из садика старший брат Юра. За стенкой смех девчонок.

«Древляне убили князя Игоря за то, что он брал дань сверх меры», старательно выводит в тетради Кирилл «своими словами». «Княгиня Ольга установила меру и место сбора, а купцов собирала на погосте». Это о налоговой реформе.
— Князь Игорь из-за своей жадности пострадал? — намекаем на правильный ответ.
— Из-за жадности, — подтверждает Кирилл.

Но что такое жадность, Кирилл не понимает. В родной семье не было личных вещей, которыми он мог бы жадничать. В приемной привыкли делиться друг с другом. Делиться и приумножать.

Математика легче дается Кириллу.
Вот есть неизвестное число конфет в вазе. А в другой в три раза больше. После того, как в первую вазу добавили семь конфет, а из второй съели три, конфет в вазах стало поровну.
Даже когда есть неизвестное, неизвестное всегда можно найти. Решить задачу для Кирилла — трехминутное дело.

Математика семьи Окуловых проста — 45 подарков на Новый год. Приемным детям, родным детям, приемным внукам. Конфет в вазе всегда много, сколько бы не съел. И всем достается поровну.

Чтобы у них будущее было

— Главное, что наши дети все приспособлены к жизни. Я всегда им говорю, что цель их проживания в нашей семье — не только чтобы мы их накормили и напоили, а чтобы смогли чему-то научить. Чтобы они вышли в жизнь приспособленными. Девчонки мои умеют стирать, готовить на всю толпу. Солим мы по 300 банок огурцов, столько же варенья и компота. В теплице, огороде они все умеют делать. Мне ни за кого не страшно, что они потом себя не смогут обеспечить. Единственное, чтобы они устояли, когда выйдут в самостоятельную жизнь, чтобы не поддались соблазнам… А так — они справятся.
— Вы выгорали?
— Да, были такие моменты, что очень тяжело, когда ты понимаешь, что ты для ребенка вроде бы все сделал, но все равно что-то не то, не идет у него. Было такое, что у меня был депрессняк, но опять же, благодаря детям, ты реабилитируешься. Просто надо время дать, чтобы осознать, почему была эта ситуация, из-за чего она возникла и как пройти этот момент так, чтобы не упасть в глазах и чтобы видели, что ты справился. Тут надо быть сильным.
— Вам всегда приходилось справляться одной или кто-то помогал? Может быть, школьные педагоги, психологи?
— Знаете, с психологами мы стали позже дружить, когда я уже могла проговорить свои проблемы, а так — мы сами. Были моменты, когда очень тяжело, хотелось все отпустить и закрыть глаза. Приедешь в опеку, проревешься, хорошо, что там сильные специалисты, с ними можно поговорить. Муж у меня не такой впечатлительный как я, даст мне шанс пореветь, взвешено что-то мне скажет. А потом, думаю, что нервничала не из-за чего, хотя душа болит. Были просто такие моменты, когда у нас был страх за этих детей. Из нашей семьи выпустилось 23 ребенка, мы до сих пор со всеми контачим, приезжают к нам, созваниваемся, списываемся вконтакте, всегда поздравляют нас с днем рождения, праздниками. Поэтому сейчас уже радуешься результатам, когда ребенок приходит взрослый, сам папа или мама. У нас есть одна девушка, у которой двое детей, она уже замужем, говорит: «Мама, как хорошо, что ты вот тогда меня остановила! Если бы ты со мной не поговорила, я не знаю, куда бы меня унесло. А сейчас хорошая и крепкая семья, квартира, работа». Конечно, приятно видеть, что она за своими детьми ухаживает, трясется над ними, это, наверное, самое важное, чтобы у них будущее было.

«Бомбочка»

Юля раскатывает тесто, начиняет фаршем беляши, руки в муке, рыжие волосы убраны в хвостик. В семье Окуловых она четыре года, старшеклассница, думает поступить в Лысьвенское медицинское училище на фельдшера или медсестру.
— Мама очень хорошая. Когда она рассказывает, как сама росла и училась, я могу с нее брать пример.
— Ты можешь о своей жизни в этом доме сказать одним словом?
— Как в раю, — смеется.
— А ты? – спрашиваем Марину.
— Родня.

После обеда и уроков можно на горку. Горка за домом. Если сильно разогнаться, то на «плюшке» можно улететь в лог. Дальше речка. Весной разливается, вода подходит близко к дому.
— Я супергеееерооойй, — кричит десятилетняя Лариса и слетает с горы на плюшке. На Ларисе цветастая куртка в полоску, зеленая шапка. Рукавицы покрылись заиндевевшим снегом и теперь это лапища неведомого существа.

Соседский пес Бублик скатывается следом. Не дает подняться. Дышит в лицо теплом, слизывает с шапки снег.
— А вы что сюда не снимаете? Мы тут тоже прыгаем.
Прыгать с горки в сугроб – это «бомбочка».

Играем в Царь-горы. Дети отдуваются, но карабкаются вверх, чтобы занять место на вершине. «Подождите, я залезу». Силы неравны. Приходится прыгать.